Улица раскрыла в Мараше талант автоугонщика. Но в этот раз он угнал не ту тачку и не у того человека. Единственный шанс выйти из опасной игры — закончить её. Каждый получит своё — пулю, деньги или жизнь.

Эмили хочет стать президентом женского студенческого сообщества, а завоевать популярность среди сокурсниц ей должен помочь ручной ленивец. Но милый зверек не только находчив, но и очень обидчив и не намерен терпеть козни конкуренток хозяйки. Кампус накрывает череда загадочных смертей, а симпатичный

На рождество аристократ приглашает погостить в свой замок элиту общества, среди которых оказываются политик, молодая графиня и генерал с супругой. Они ведут светские беседы, играют в игры и беседуют о новых формах власти в эпоху надвигающихся перемен, о прогрессе и морали, смерти и Антихристе. По

Есть в Сербии такой праздник слава. Он передается из поколения в поколение. У каждой семьи своя слава. По обычаю слава славится три дня. Конец 19 века, Южная Сербия, город Ниш. После освобождения Южной Сербии от турецкой оккупации купец Ивко решает сделать королевский пир на своей славе.

Мирса, 40-летний панк. Сознательный аутсайдер и анархист, он живёт с матерью в пролетарском районе в небольшой квартире и изредка барыжит наркотой, чтобы хватало на жизнь. С каждым днём он всё чаще вспоминает то время, как в конце 80-х, перед самым распадом Югославии, он играл в самой крутой

Под руководством профессора социологии из Маверика трое студентов провели по всему городу отдельные эксперименты, чтобы доказать теорию хаоса «Тетрис»: человеческая природа неизбежно деградирует от порядка к анархии.

В течение одной необычной ночи жизни нескольких людей кардинально меняются.

Документальный дневник, в котором последние из оставшихся в живых жертвы геноцида сербов в Хорватии рассказывают о событиях семидесятилетней давности. И через этих свидетелей мы получаем возможность услышать тех, кто не дожил до сегодняшнего дня.

Торговцы оружием при сделке убивают друг друга. И грузовик, полный контрабандного оружия, случайно оказывается в собственности Ратко, который только что освободился из тюрьмы. По дороге из Сербии в Словению он подбирает молодую певичку Сюзанну, с которой они вместе путешествуют по дорогам

Йосип, изобретатель-любитель, раскрывает секреты игры на листьях, а последние исполнители на этих странных инструментах — Вера, в прошлом частный детектив, и Пера, всезнайка-крестьянин. Они на пороге осени своих жизней, но все еще остаются увлеченными зеленой листвой...

Виорел - 12-летний мальчик, живущий с дедушкой на берегу реки Дунай. Он помогает дедушке чинить фигурки старой карусели. Мирко - сын местного полицейского на сербском берегу Дуная. У двух детей есть небольшая лодка с дистанционным управлением, которую они используют, чтобы отправлять друг другу

Хорватский вариант колумбийского сериала «Я — Бетти, дурнушка».

В центре сюжета отношения, неожиданно возникающие между военным преступником, скрывающимся от правосудия, и единственным человеком, с которым он поддерживает связь, — его горничной.

Молодая женщина Тереза, которая, рано оставшись без родителей, выросла под бдительным оком своей властной тетки, вышла замуж за своего двоюродного брата Камила. Болезненный и эгоистичный Камил никогда особенно не привлекал Терезу, и при первой же возможности она заводит бурный роман с одним из его

Анице уже за 40. Она живет с Милутином, но его ласки и любви ей недостаточно. Она решается взять деньги из сейфа Милутина и сбежать в Германию. Пока ее планы не прерывает молодой парень Станислав, который ей в день отъезда признается в любви. Останется ли она или все же уедет?

Балканы в конце Османской империи. Пытаясь сохранить независимость своего народа, Трифун, лидер христианского меньшинства, запускает цепь событий, чреватых ужасными последствиями для членов его семьи.

60-летний машинист Илия собирается на пенсию. Ему принадлежит печальный рекорд: за годы работы под колесами его поезда погибло 28 человек. 19-летний приемный сын Илии Сима следует по стопам отца и тоже становится машинистом. Перспектива случайно убить человека приводит его в ужас. Но дни идут, а